Историки о роли войн в период объединения русского государства
в XIV-XV векеСтраница 1
В дальнейшем своем развитии в рамках советской историографии понятие "военный фактор" не изменило своего теоретического содержания. Это было связано с тем, что в 30-е - 40-е гг. XX веке, по причине кризисного состояния исторической науки, сначала пережившей отрицание или, по меньшей мере, пренебрежение, а позже испытавшей жесткий идеологический прессинг со стороны государства, работ обобщающего или частного характера почти нет.
Можно упомянуть лишь относящиеся к этому времени статьи Я.С. Лурье[26] и Д.Н. Альшица[27].
Я.С. Лурье проводит традиционную мысль о существовании национально освободительных тенденций и стремления к объединению русских земель в XV в., применительно к деятельности тверских князей. Те же идеи, но по поводу Куликовской битвы, не анализируя само событие, высказал и Д.Н. Альшиц.
Некоторое исключение здесь составил С.Б. Веселовский, косвенно обратившийся к ряду частных моментов династических войн второй четверти XV века[28].
Он, вслед за А.Е. Пресняковым писал о противоборстве двух тенденций политического развития Северо-Восточной Руси. Оценка династических войн в целом была несколько противоречивой.
С одной стороны, автор говорит о том, что среди участников войны не было ни принципиальных сторонников удельной системы, ни противников единодержавия, соперники просто спорили о правах, но, с другой, утверждает, что династические войны были борьбой "удельных княжат" против единодержавия[29].
В пятидесятые и последующие годы XX в., количество исследований возросло, что очевидно вызвано большей интеллектуальной свободой общества, допускавшей в определенных пределах свободу суждений.
В это время появляется ряд работ М.Н. Тихомирова, посвященных истории Москвы и ее роли в объединении Руси. В ряде работ, посвященных истории Москвы, М.Н. Тихомиров касается событийной стороны военной политики московских князей: московско-тверской борьбы в начале и второй половине XIV в., Куликовской битвы, в меньшей степени династических войн второй четверти XV века[30].
Ситуация несколько изменяется с начала 60-х гг. XX в. с выходом первой более чем за сорок лет капитальной монографии. Исследование Л.В. Черепнина[31] написано в заданном, соответствующем времени, идеологическом ключе. Тем не менее, по ряду вопросов автор сделал ценные замечания. Вслед за предшественниками он, скорее косвенно, указывает на роль военных акций московских князей в начале XIV в. для усиления княжества. Рассматривая московско-тверские войны 60-х - 70-х гг. XIV в., исследователь указывает на насущные проблемы, ставшие причиной военных действий: спорные вопросы наследования уделов и старшинства в роду, а так же недовольство одной из сторон результатами третейского суда, отправленного тверским епископом.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что работы историков советского периода закрепляет трактовку военного фактора как фактора, значимого для политического развития страны[32].
Автор, вслед за "евразийцами" явно преувеличивает влияние политики Литовского княжества на позицию ордынских ханов по отношению к таким крупным государственным образованиям, как Московское и Тверское княжества.
Тверь в XIV в. ориентировалась исключительно на Литву, а уже это обстоятельство действительно оказало воздействие на политику ханов. Вообще идея о ведущей роли русско-литовских отношений для складывания политической ситуации на Востоке Европы, правильная для второй половины XV в., представляется некоторым преувеличением для первой половины XIV века.
Недостаток исследований современных авторов состоит в том, что они практически не дают целостного сравнения систем военной организации монгольского и российского государства. Их сравнение ограничивается сравнением отдельных составляющих военной организации. Примерами подобных работ могут быть работы О.В. Золотарева[33], А.А. Горелика[34], А.Е. Мусина[35].
Перечисленные авторы, как правило, отдельные элементы военной организации, например, О.В. Золотарев, рассматривает взаимоотношения военных и церкви; М.В. Горелик - армейскую организацию.
Для постсоветской историографии характерны немногочисленные попытки пересмотреть традиционные взгляды на широкий круг вопросов средневековой русской истории.
Цифирные (арифметические) школы
В начале XVIII в. правительство Петра I сделало первую попытку создать на всей территории России сеть государственных общеобразовательных начальных школ, которые давали бы учащимся знания в чтении, письме, арифметике, подготовляли их к государственной светской и военной службе, для работы на заводах и верфях, к обучению в профессиона ...
Общественная жизнь и национальное движение в Чехии в 1815-1830 гг.
После наполеоновских войн решающим фактором европейской политики стал блок великих держав-победительниц - России, Австрии, Пруссии и Англии, который традиционно (и не вполне точно) именуется Священным союзом. Его члены подписали соглашение о подавлении революционных движений в Европе и применении военной силы против угрозы интересам вел ...
«Поучение» Владимира Мономаха.
«Поучение» дошло до нас совершенно случайно, в единственном списке, в составе Лаврентьевской летописи, которая рисковала сгореть вместе со списком «Слова о полку Игореве» в московском пожаре 1812 г. в собрании рукописей Мусина-Пушкина, но не сгорела только потому, что была взята из библиотеки Н. М. Карамзиным. [4] Великий Князь говорит ...